Орнамент – традиции и современность
18 июля большой художественной выставкой в Елабужском музее-заповеднике завершил работу VI Международный симпозиум «Орнамент-фест «Алтын чечек» («Золотой цветок»). Искренние слова благодарности художники услышали на её открытии от генерального директора музея-заповедника Гульзады Руденко, руководителя исполкома Елабужского муниципального района Марата Махмутова, сотрудника отдела мониторинга музеев и культурного туризма Минкультуры РТ Дамира Нутфуллина.
В свою очередь участники симпозиума выразили большую признательность за комфортные условия, которые были созданы для их работы и за прекрасную, но редкую возможность вживую прикоснуться к созданию традиционных национальных и современных орнаментов.
Единственно, кого организаторы симпозиума не озадачили главной темой, были китайские художники. Поэтому один из них, Е У-лин, создал живописное полотно «Продавщица цветов», где изобразил молодую деревенскую девушку в окружении цветов и белых голубей на фоне старинных пекинских зданий. А второй, Шу И, привёз специально нарисованные для этого на рисовой бумаге гуашью и китайской тушью две работы, представляющие первобытные танцы народностей их страны. В основу сюжетов для своих картин он положил фрагменты фильма, снятого 20 лет назад женой Е У-лин – Иао Зу-зу, известной китайской танцовщицей, которая также приехала в наш город. На открытии выставки был показан отрывок из этого фильма, а затем Иао Зу-зу исполнила две танцевальные импровизации, причём одна из них сопровождалась песней «Подмосковные вечера».
Памятные знаки и дипломы, вручённые участникам симпозиума, будут напоминать им о плодотворной творческой деятельности в Елабуге, где навсегда остались около 90 созданных ими работ: живописных полотен, графических листов, декоративных панно, дымковских игрушек и даже связанной из сплошных узоров оренбургской шали-паутинки.
Все они будут в течение месяца экспонироваться в Выставочном зале музея-заповедника, где зрителей ожидает знакомство с самыми разнообразными, а порой даже экзотичными орнаментами. Например, Валерий Тимофеев (Омск) решил в своих работах использовать мотивы орнаментальных композиций народов древней Америки. А Ирина Вахрушева (Салехард) в панно «Сон», выполненном в широко бытующей доныне у народов севера технике аппликации, представила наиболее распространённые орнаментальные знаки, которые и в наши дни сохраняют для ханты, манси и других народностей свой сакральный смысл.
Это стало своего рода открытием для многих участников симпозиума, поскольку у подавляющего большинства этносов орнамент давно уже выполняет в основном декоративную функцию, утратив своё семантическое содержание, связанное, как правило, с мифологической символикой, которая отражала представления древних людей о создании и строении мира и о своём месте в нём.
Несколько особняком в этом отношении стоят арабо-мусульманские страны, где зачастую, особенно в архитектуре культовых сооружений, орнамент существует не сам по себе, а органично соединён с тем или иным религиозным изречением или словом, начертанным в стиле арабской каллиграфии.
Примеры подобного применения орнамента можно увидеть в работах Фирудина Гулиева (Астара) и Адхама Иброхимова (Ташкент). Причём, если первый использует традиционные для Азербайджана контрастные цвета, то у второго художника мы видим не менее традиционные для узбеков мягкие пастельные тона. Ещё более гармоничное колористическое решение присуще эскизу «Орнамент для росписи стены» второго узбекского художника Аскарбека Акбара (Наманган), изобразившего изящный растительный мотив.
Основываясь на куфическом арабском шрифте, работы совершенно иного, концептуального плана создал челнинский художник и искусствовед Марат Мингалеев. Если в одной из них («Ворота в рай») орнаментированный текст «Нет Бога кроме Аллаха» расположен симметрично относительно центра и выполнен в светлой жёлто-голубой гамме, то в другой картине («Ворота в ад») это изречение напоминает вращающееся колесо с острыми зубцами. Напряжённость и драматичность композиции ещё более усиливает использование мрачных тёмных цветов. Основная мысль, которую автор попытался вложить в эти работы, содержит в себе неразрешимый для него вопрос: как можно под одними и теми же знамёнами Аллаха жить в мире и согласии и вести террористическую деятельность, убивая людей?
Символом национальной культуры Армении являются хачкары – памятники-стелы, которые устанавливались издревле в качестве межевых знаков, надгробных памятников или же мемориальных сооружений, воздвигнутых после одержанных побед, а также по случаю других значимых событий. Наряду с изображением креста на хачкарах часто помещали круговой орнамент. Два таких разработанных в цвете образца представила на своих работах ереванская художница Асмик Мнацаканян. А её младшая сестра Азатуи взяла за основу композиций триптиха орнаментальные росписи построенной в V веке церкви Сурб-Хач в Ахтамаре, которым она придала авторскую интерпретацию, поместив на красном фоне, декорированном тонким серебристым орнаментом.
Характерный для одежды туркменских женщин орнаментальный знак в виде заключённой в цветок звезды изобразил в картине «Звездочёт» ашхабадский художник Мамед Ярмамедов. При этом он разработал его в четырёх вариантах, варьируя различные цвета и форму.
Оригинальную композицию представил автор темы симпозиума Салават Гилязетдинов (Уфа). Его живописная импровизация представляет собой целое развёрнутое во времени и пространстве повествование об Урале и Башкирии. Здесь можно увидеть округлые очертания гор и юрт; стилизованное изображение лошадей; птиц, которые держат в клювах цветы и звёзды; волнообразные завитки кускара – наиболее часто встречающегося орнаментального знака, несущего в себе образ бараньих рогов. Необычной является и сама крестообразная, словно раскинутая на четыре стороны света, форма картины.
В традициях татарского национального орнамента создаёт свои произведения, основанные на вышивке и аппликации, казанская художница Земфира Бикташева. В одной из её работ под названием «Золотой цветок» нашли воплощение многие наиболее типичные растительные и геометрические узоры. Вторая композиция «Вечерний сад» свидетельствует о том, что автор стремится не только сохранять, но и развивать традиционные мотивы.
То же самое можно сказать о вятских мастерах дымковской игрушки Ларисе Ушаковой и Наталье Чухловой, которые наряду с известными создают новые образы и сюжетные композиции, а за счёт внесения в узорную канву более мелких красочных элементов усиливают и обогащают общий декор.
Несколько участников симпозиума обратились в своих работах к архаичному искусству. И здесь в первую очередь стоит назвать Андрея Вахрушева (Салехард) - автора графической серии «Рождение орнамента». В первой работе «Истоки» он отобразил образование речной культуры населения, проживавшего по берегам и притокам Оби, берущей своё начало в горах Алтая и впадающей в Северный Ледовитый океан. Лодка, помещённая в центре графического листа, служила людям не только средством передвижения. Ханты, например, использовали их же для погребений. Возвышающиеся над лодкой ромбы являются условным изображением защитников, облачённых в шлемы, а тонкие нити символизируют связь с предками.
Сюжеты двух следующих работ Андрея Вахрушева «За миром смотрящий» и «След медведя» навеяны мифами и легендами северных народов. Согласно первой из них, средний сын верховного божества спустился к людям в виде белого воина на белой лошади. Он ездит по золотой цепи, натянутой между небом и землёй, и защищает свой народ. Следующее сказание гласит о том, что когда-то бог опустил в люльке на землю своего сына в образе медведя. Он жил с людьми и был им братом до тех пор, пока не стал их обижать. И белый всадник, и медведь изображены автором в виде сакральных символических знаков, которые и в наши дни можно встретить на одежде северных народов, на священных покрывалах, а также других вещах и предметах.
При создании этой графической серии Андрей Вахрушев использовал уголь, дающий градацию от светло-серого до глубокого чёрного цвета. Несмотря на столь ограниченную палитру, его работы достаточно выразительны, а наличие в них значительной доли безвидного серого пространства ещё более усиливает главную идею автора, связанную с рождением орнамента.
В сходной монохромной гамме, напоминающей архаичные рисунки на камне, выполнены гравюры на картоне Виктории Щуровой (Омск). В основу своих работ она положила древние находки, обнаруженные в Омской области во время археологических раскопок, – петроглифы, подвески, изображения зооморфных и человеческих фигур.
К архетипическим образам льва, хранителя веры, и птицы, воплощающей небесное существо, обратилась Ольга Гудкова (Саратов), написавшая диптих «Вне времени». Их барельефные изображения она увидела на одном из стариннейших русских храмов – Дмитровском соборе во Владимире – и была ими буквально поражена. В Елабуге она переложила скульптурную пластику на язык живописи, используя в основном голубые и жёлтые цвета, особенно взыгравшие на зеленовато-коричневом фоне.
«Русская печаль» – так назвала свою работу ещё одна саратовская художница Татьяна Маскаева, которая выразила в ней тоску по утраченному раю. Воплощением его является образ дерева – Древа жизни – прекрасного. словно бы изваянного из цельного драгоценного камня. Оно размещено в центре картины в окружении зверей и птиц: медведя, волка, гусей-лебедей – персонажей, наиболее часто встречающихся в русских народных сказках. Чисто композиционно художница использовала приём, который применялся в мировой орнаментике с древнейших времён. Это так называемая трехчастная композиция, в центре которой находилось стилизованное Мировое Древо, а по обеим его сторонам охранители.
Ещё одна печаль отражена в трёх работах Евгении Юмановой (Кемерово), которым она дала общее название «Томск. Татарская слобода». Уже не один год она приезжает со студентами на пленэры в Томск и видит, как с каждым разом что-то безвозвратно исчезает в старинной, основанной первопоселенцами Татарской слободе, покоряющей всех, кому довелось побывать в ней, исключительно богатой деревянной резьбой, украшающей наличники, карнизы и другие элементы жилых домов.
Однако не всё подвластно необратимому бегу времени. Исчезнувший было из нашей жизни войлок вновь вернулся с модой на тёплые и мягкие валенки. Всё шире используется он и для изготовления других вещей. А с тех пор как исходный материал – овечья шерсть – стал подвергаться окраске и готовиться в виде специальных, удобных для работы лент, техника валяния приобретает всё большую популярность среди художников и мастеров декоративного искусства. Судить об этом можно было не только по двум орнаментальным панно Елены Комаровой (Омск), где она в стилизованной форме изобразила мчащихся наперегонки с ветром лошадей, но и по тому неподдельному интересу, который проявили к её технике другие участники симпозиума. А двое из них даже сами попробовали свалять небольшие панно.
Тема «Рождение орнамента» оказалась близкой не только Андрею Вахрушеву, но и некоторым другим участникам симпозиума. Например, Аннагельды Джуманиязову, который так и назвал свой триптих, объединённый в одно живописное полотно. Орнаментальная композиция образно представлена на нём как многоцветная чаша, возникающая из белого холста. На нём просматриваются графические очертания знаков, из которых суждено было сложиться национальному туркменскому орнаменту. Среди них – готшок, напоминающий одновременно и голову барана с рогами и туловище мужчины, который держит руки на поясе. Или туморы – несколько последовательно соединённых между собой треугольников, которые обычно нашиваются в качестве оберегов на детскую одежду. Звонкие цвета триптиха Аннагельды Джуманиязова отчасти объясняются его пристрастием к витражам, изготовлением которых он занимается в последнее время.
Как происходит развитие орнамента, можно лучше всего проследить в работе уфимского художника Глеба Голубева под названием «Эволюция». Взяв за основу первоначальную букву своего имени, он создал уникальный орнаментальный знак, который выполнил в нескольких разных вариантах. А завершает его высокую вертикальную композицию уже давно существующий солярный знак в виде свастики, который идеально вписался в общую идею произведения.
Образцы неповторимого авторского орнамента были выполнены Фирудином Гулиевым («Рыба Каспия») и молодой уфимской художницей Гульназ Гилязетдиновой («Лесная песня»). Последняя работа, гармонично сочетающая в себе цвет и различные орнаментальные формы (квадраты, прямоугольники, листья цветов, стилизованных птиц) кажется очень динамичной за счёт расходящихся в разные стороны живописных штрихов. По сути – это готовый эскиз для ткани, которая может украсить любую женщину.
Перед началом симпозиума каждый художник, без сомнения, задавался вопросом, чему отдать предпочтение: классическим формам или же создать нечто своё – совершенно новое и неповторимое. Светлана Большакова (Набережные Челны) пошла по первому пути, но внесла в работы собственное представление об орнаменте. В картине «Бабушкин рушник», созданной по мотивам воронежских вышивок, она изобразила Мировое Древо, верхний ярус которого представлен птицами, средний – фигурами мужчины и женщины, а нижний – рыбами. При этом стилизацию птиц, Древа и рыб художница выполнила на свой вкус. На втором полотне «Песня древних» русский орнамент ещё не сложился в затейливый узор, а представляет собой отдельные фрагменты, парящие в пространстве свободной композиции.
Оригинальную и вполне удавшуюся попытку написать летние пейзажи в стиле орнамента сделал елабужский художник Андрей Кузнецов. К разработке одного из мусульманских символов обратился в своей работе уфимский художник Рафаэль Кадыров, создавший «Тотем луны». Характерные формы ночного светила в виде растущего и убывающего полумесяца он словно бусины на нить нанизал на центральную ось композиции. Одновременно автор решил внести в картину элементы евразийской степи, представленные рядом с полумесяцами в виде бараньих рогов и натянутого лука. Двойной смысл вложил Рафаэль Кадыров и в терракотовый фон полотна. Это и степь с голубыми проблесками воды, и расширяющаяся вселенная со всполохами сверхновых звёзд и чёрными дырами.
Совершенно в ином виде предстаёт ночное светило в картине «Четыре луны» челнинского дизайнера Фариды Садриевой, решившей создать свой личный орнаментальный знак. Она сделала попытку вернуться к первоистокам, когда подобные изображения несли сокровенный смысл, включавший потаённые мысли и пожелания. Подготовив немало предварительных эскизов, Фарида выбрала из них самый простой, созвучный простоте древнего мира, когда орнамент мог означать и родовой знак, и календарь, и оберег. Основу картины составляют четыре полумесяца, в перекрестиях которых автор обозначила стилизованные фигуры рыбок. Их появление не случайно, они напоминают о легенде, согласно которой лунная дорожка – это не что иное, как рыбки, выплывшие на поверхность воды, чтобы полюбоваться луной. Разбив композицию на четыре фрагмента, Фарида Садриева внесла в каждый из них некоторые изменения, условно придав композиции некий временной и пространственный характер. Первый фрагмент она соотнесла с эпохой примитивной наскальной живописи, второй – с экзотичным африканским стилем, третий – с изощрённым восточным, а четвёртый – с рациональным современным орнаментом. При этом все изображение, благодаря идентичности основных форм и общему цветовому решению, воспринимается очень цельно.
Кроме основных работ каждый участник симпозиума на небольшом холсте сделал собственный орнаментальный знак. Все они, собранные в единую композицию, символизируют богатство и разнообразие национальных орнаментов, развитие которых продолжается и в наши дни.
Подробнее...